Индия, как я в ней потерялась. Погружение первое. 2008 год.

Шесть лет назад я была обычной канцелярской крысой, сидела в архиве и перебирала всякое бумажное барахло. Спасибо большое моему бывшему шефу за отвратное настроение в тот день. В предвкушении своего первого в жизни отпуска, я сидела в курилке и мечтала. И тут зашёл он, вылил на меня целое ведро неприятных нареканий и пожеланий на предстоящую поездку. В итоге мы поругались, и он попросил после отпуска на работу не выходить. О, мой бывший шеф, спасибо тебе за это ещё раз! Я полетела в Индию, страну, подарившую мне новую жизнь, не оставляя за собой ни каких обязательств.

Индия, как я в ней потерялась. 2008 год. Восстановлено из памяти.

И ведь потерялась же.

После пятого пребывания в стране, я отчётливо поняла, что стала рабыней этой радостной и красочной индийской души. Каждый раз, люто ненавидя, эту чумазую и пыльную страну, я всё сильнее и сильнее влюблялась в её красоты, и всё чаще и чаще отдавала ей кусочки своего сердца, пока всё-таки не стала зависимой. Никем ещё не изученная невероятная энергетическая, возможно магическая, сила, раздирала плоть и душу, выдирая самый большой нерв, и тащила за него медленно и больно, пока бренное и уставшее тело не оказывалось в очередной раз в аэропорту. Каждый раз единственная вменяемая мозговая извилина жалобно попискивала и взывала одуматься и остановиться. Но эта сила душила причудливые мысли, отгоняла их прочь или затаптывала башмаками "Для жизни", и навеивала красочные предвкушения.

Когда-то давно, в далёком детстве мне хотелось увидеть пальмы. Настоящие зелёные пальмы с кокосами и бананами. Потом я подросла, и мысль о пальмах сала превращаться в сон и приобретала какую-то навязчивость. Масло в искру моих мечтаний, подливали расчудесные рассказы друзей о том, как они отдохнули в Турции или Египте (тогда это было модно и не дорого). Но туда почему-то не хотелось. Искра превращалась в лёгкое пламя, но быстро тухла.

Друзья, молодая семейная пара с ребёнком, познакомили нас с Индией. Назовём их «Зелёный» и «Зелёная жена».  Нет, они не были бекпекерами, они не променяли родину, они просто жили всё время летом. Полгода в России, полгода в Гоа.

- У нас двухэтажный дом на берегу реки с большим балконом на верху, во дворе кокосовый сад, погода шикарная, океан тёплый, приезжайте, Вам понравится! – сказали друзья в телефонную трубку в новогоднюю ночь.

Искра разгорелась не на шутку. Яркое,  уверенное пламя начало прожигать мозг, ядовитыми, пьянящими мыслями и засорять фантазиями.
И вот два очумелых существа, не осознавая настоящее и прислонившись к столбу, подпирающему крышу аэропорта, смотрели друг другу в глаза вопросительным взглядом. За широкими и светлыми окнами собирали их самолёт.

Картинка резко поменялась, будто переключили канал телевизора.

Мандрем. Какой же безлюдный пляж. О, океан! Великолепное создание! До чего же ты огромен и ленив. Ты потрясаешь своим могуществом и силой. Твои тёплые, нежные, шёлковые  и ласковые волны, обнимают моё маленькое тельце, подхватывают и качают из стороны в сторону, принося мне неимоверную радость. Твои береговые безлюдные просторы покоряют и  умиротворяют.

На самом берегу, в тени небольшой чащи пальм, мирно спят соломенные домики, огороженные таким же соломенным забором. Безграничные просторы прибрежного песка уступают место небольшим тёплым бассейнам, образованным благодаря приливу океана, в которых весело плескаются дети. И невероятная песня океана. Волны, высокими пенящимися кольцами, наваливаются друг на друга, шипят и звенят, медленно наплывая на песок, и разливаются в маленькие блестящие ручейки, формирующие бассейны. Чуть выше, на пригорке, разместились уютные кафешки, в самой крайней к выходу из пляжа, мы и разместились. Здесь открывался необычный вид. Здесь пришло ощущение полного расслабления и понимания реальности. Мы в Индии.

Но полюбившимся надолго стал Морджим, северный пляж Гоа, расположенный в устье реки Чапоры, впадающей в океан, там мы осели и в-первую, и во-вторую, и во все следующие поездки. Морджим всегда был пустынным и невероятно бесконечным. Невероятно спокойным и безопасным. В этот раз мы сняли гостиницу, находившуюся в 200 метрах от уровня воды. Вот оно, счастье!

Поменялась не только визуализация, но и температура воздуха. Приобрелось чувство необыкновенного комфорта. Этот плазменный влажный и раскалённый воздух обволакивал тело, медленно расплавляя его и превращая в некую субстанцию, соединяющуюся с природой.

Гоа. 2008 год. Как попасть.

Тупо купить билет на самолёт.

В те времена, когда один из индийских штатов Индии, маленький Гоа, был пристанищем одухотворённых творческих людей-хипарей, когда пляжи были пусты и почти безлюдны, когда не было понатыкано множество красивых вилл, когда закаты были ярче и душевнее, когда природа была девственной, мы и попали в-первый раз в этот настоящий рай.  В те времена, по улицам ходили смешные добрые фрики с дредами на голове и беззаботные хиппи, а Арамболь был самым культовым местом, центром их вселенной. Индусы ещё не знали «русский», мы ещё не знали «хинди». Здесь царила атмосфера абсолютного кайфа и всеобщего счастья, ощущение вселенской свободы, ощущение, какого-то полного равенства и непринуждённости. Невероятное количество улыбающихся лиц, таких разных и разноцветных. Да, именно в том рае я была только однажды и только по-настоящему. Все остальные поездки напоминали жалкую попытку найти хоть малюсенький кусочек той радости. Больше Индия не дарила таких эмоций, дарила другие, иногда ещё более сильные и яркие, но не такие как в тот, самый первый визит.

В кругу малознакомых каких-то людей, но уже почти друзей, мы сидели на балконе того самого двухэтажного дома из новогодней ночи, на периллах, которого раскинулись могучие ветви дерева-манго. С другой стороны балкона свисали пальмовые листья, закрывающие балясину, на которой  стояли свечи с воткнутыми в них палочками-агарбатти, издающими нежный сладковато-пряный аромат. Над  дверью в дом висела лампочка, наряженная в юбку из индийского бумажного фонарика.  Жёсткий гоанский транс забирал оставшееся сознание, происходили невероятные превращения меня в другую меня. Все мысли, которые оставались до входа в этот дом, навсегда испарились и стёрлись из памяти. Я хорошо помню этот момент. Нежная тёплая ночь окутывала незаметно, обнимая тишиной и стрекотом ночных птиц, начинающих своё пение сразу после фееричного заката солнца, затуманивала рассудок и наливала полную чашу адреналина. Фантазия рисовала разные образы дальнейшего нашего ночного передвижения, тем более что предложений поступала масса. Одни предлагали ехать на файер-шоу на Вагатор, другие в ресторан «Шанти» - Там сегодня классно, хорошая музыка! -  третьи рассказывали тайное расположение танцпола очередной пати, другие звали в Арамболь. Это была первая гоанская сказочная ночь, которая подарила невероятный калейдоскоп эмоций.

Жулька, Хорошее начало, не останавливайся!

Гоа. Арамболь. 2008 год. Первая сказочная ночь.

«Арамболь», до сих пор люблю это слово. Мне тогда сразу захотелось очутиться в Арамболе, как только я о нём услышала. Это деревушка, совмещённая с пляжем, расположена на самом севере штата Гоа (это теперь появились ещё какие-то, более северные пляжики, а тогда был только Арамболь), была наполнена волшебством. Главная улица гремела разнообразием трансовых композиций, которые доносились из каждого шека или дома. Многообразие сверкающих лампочек и фонариков, развешенных на всех ближайших деревьях, ослепляли и ещё больше поднимали настроение. За фонариками болтались на ветру всевозможные шмотки и барабаны.  Наш путь лежал гораздо глубже, в сердце деревни.

Мы попали туда, можно сказать, по рекомендации, по, так называемому блату,  совершенно неожиданным для нас образом. Мы проникли в самое жерло той чудной легенды про сказочный «остров Гоа», про рай, где люди безвременно счастливы, про вечное лето, про транс и знаменитые пати, про сумасшедшие закаты, про низкие цены, про наивных людей, про коров, куда тут без них, про вкуснейшие фрукты.  Нас ещё успели посвятить в священную тайну Гоа.

- Ты должен это попробовать, – говорили они – каждый должен это попробовать! – И тогда все твои сокровенные мечты канут здесь и навсегда. И только тогда ты поймёшь, кто ты на самом деле и для чего ты в этом мире.

Но нет, это движение оказалось не наше, и мы выбрали играть роль наблюдателей.  В конце, концов, не до такой степени нас жизнь успела потрепать, что бы её бесценно потратить, подарить или бесцеремонно потерять. Повторюсь, всё банально, этой тайной была всего лишь на всего, лизергиновая кислота, которая давала людям ощущение безграничного счастья и познания и созерцания себя, продавалась тут во всех видах, и у каждого второго. Каждый желающий мог испытать путешествие «над собой», испробовав местное зелье. Гоа представляло собой рай для фриков-наркоманов, из разнообразных стран, проживающих тут в качестве бомжей, и оберегающих свою свободу как величайшую драгоценность. Гоа был их духовной общиной, он был их жизнью, существованием и домом. Мы, наблюдатели - пакетники, со временем, безжалостно растоптали их дом, разрушили их счастье. Своими могучими деньгами мы застилали кровати новыми простынями, крыли крыши, красили дома, покупали матрасы и учили индийцев «русскому». Мы требовали инфраструктуру, противовес плетёному из ротанга «совдепу», и мы её получили. Своим, зачастую, хамским поведением, мы стёрли родные устои индийцев, а наркомания приобрела всеобщий резонанс. Со временем, хипари с ужасом поразъехались кто куда, и Гоа, на мой взгляд, потерял свою актуальность. Но сейчас не об этом.

- Зачем? – хотела спросить я у друзей – Зачем, Вы это делаете? Зачем Вы расширяете своё и так расширенное сознание? Зачем, Вы теряете свой настоящий смысл жизни? Зачем, рвёте паспорта и остаётесь тут? Зачем Вы бросаете всё, ради чего жили в своей прежней жизни? Зачем? – хотела, но не спросила. Со временем сама поняла.

Нет, расширения сознания точно не хотелось. Рассматривая кайфующего человека, непроизвольно подкатывает чувство тошноты. Потому что неприятно, от того что ему приятно. Он не адекватен. От него можно ожидать чего угодно. Он может потеряться или заблудиться. И сегодня, скорее всего, попадёт в какую-нибудь интересную гоанскую историю, которую завтра будут обсуждать на всех балконах северного Гоа, между делом предлагая новую партию чудесных свежих капель. Об одной из таких историй я ещё расскажу позже.

По улице Арамболя шатались окрылённые сумасшедшие. Длинный соломенный коридор, с бесконечными поворотами, вдоль которого нас вёл встречающий-провожатый, свисающие отовсюду листья пальм, темно уже, и необыкновенно тепло. В конце пути мы упёрлись в дверь прямоугольного барака, представляющего собой шек, внутри которого, под кроной галактики,  теплится, иная нечеловеческая жизнь. Мягкие, тёплые, размазанные по матрасу, человеческие тела, дышат и существуют наедине со своим «Я». Девушка, очень красивая и хрупкая, воздушно-розовая, похожая на бабочку с огромными глазами, издала стон, подняв голову к потолку. Она была восхищена до головокружения, она не отрывала глаз от красоты, так поразившей её, она боялась моргнуть, чтобы не спугнуть это видение, она улетала высоко над Землёй, позабыв обо всём, она уже не существовала, она парила. Она была под кайфом. Так она и осталась непрерывно смотреть на потолок, плавно покачиваясь.

Флуоресцентные лампы, подсвечивающие полотна, развешенные по всему периметру шека, и отражающие жёлто-зелёный психоделический свет дают ощущение полного погружения в реальность. На полотнах раскинулось сияющее космическое пространство, внутри которого, изображены фрагменты оранжевого Меркурия, вулканического Марса, ослепляюще-серебристой Венеры и колец Сатурна, а так же гигантские молекулярные облака, рассыпанные по всей галактике.  Из самого пола, по стенам, вылезают сизо-голубые грибы, с тонкой вьющейся ножкой, и оранжево-синей светящейся шляпкой, пронизывают планеты насквозь и закручиваются в спираль, унося в другую оптическую иллюзию.

Мы разулись, прошли внутрь и уселись за низенький столик, заставленный пивными бутылочками и пепельницами, в которых тлели джоинты, издающие сладковатый дым. Здесь было шумно, много разных людей, наряженных в костюмы насекомых, совещались по поводу предстоящей сегодняшней ночью пати.

Помню было стрёмно, что бы кто-нибудь не капнул-бы какой-нибудь не той жидкости в бутылку с пивом. За соседним столиком лежал большой и страшный чёрный паук с дредами на голове, похожими на пушистые лапы,  который медленно взял со стола телефон и медленно набрал номер. Через несколько минут, из ближайшей щели, выползла блестящая сколопендра,  подползла к пауку, молча достала из складок своих лапок волшебный сосуд и добавила каплю эликсира в бутылку «кинг-фишера». Паук удовлетворённо улыбнулся и передел сколопендре зарплату. Она испарилась так же быстро, как появилась. Через время, он полетел вслед за  розовой бабочкой. Теперь в галактике их было  минимум двое. Теперь он тоже сидел с дебильной улыбкой, глядя на потолок. Пиво пить не хотелось, да и вообще вся эта психоделическая сказка уже не вызывала восторга, тем более, что наш отряд стрекоз, скоробеев и навозников уполз восвояси. Предложение отправиться на пати осталось только предложением.  Расплатившись, мы поспешили свалить.

Оказавшись на свежем воздухе, конечно свежим его назвать тяжело, но всё-таки; мы отправились гулять вдоль торговых лавок. Неподалёку,  заметили кафешку, в которой звучала живая регги-музыка и поспешили туда. Обомлевшая публика отчаянных хипарей, в основном в белых свободных одеждах, и с распущенными волосами, вожделенно впитывали звуки со сцены. Стало любопытно, и мы прошли внутрь. Музыкальный коллектив, выступающий на сцене, представлял собой квинтет из таких же хипарей, только творческих. Певец с длинными волнистыми сосульками волос на голове, был одет в ярко-рыжие штаны, с расклешенными к низу брючинами, и такую же не застёгнутую жилетку, держался за край стула и пел известную песню Боба Марли.

Через некоторое время, я поймала себя на мысли, что сижу с открытым ртом.  Дряблое от старости и смуглое от солнца, доброе лицо певца, повернулось ко мне и улыбнулось жёлтыми зубами. Я замлела. Он продолжил выступление какой-то балладой, рассказывая её умиротворённым тоном, и раскачивая фантазии до изнеможения. Потом спел песню о расовой дискриминации и объявил перерыв. Во время второй части концерта люди стали танцевать, покачиваясь из стороны в сторону или забавно подскакивая под стук барабанов.  Досмотрев концерт, мы отправились спать.

Эта ночь проявила ощущения, полученные на балконе. Я увидела и погрузилась в инородную жизнь, свободную, весёлую, беззаботную жизнь, которая позвала за собой и я пошла.

Отличный рассказ, ждем продолжения!

Veronica, Anastassi, спасибо, продолжаю.

Гоанские тусовки.

На следующий день нас ожидало очередное представление, организованное фриками, парад-карнавал, который проходит один раз в год на берегу пляжа Арамболь и сопровождается празднованиями и различными ритуалами. В тот день в голове перемешались все цвета и оттенки. Величайшее разнообразие ярких разноцветных костюмов, перемешанных в общей каши всего живого, весело переплетаются и создают атмосферу встречи героев разных сказок в одном квадратном километре. Здесь, кроме ранонациональных людей, присутствовало большое количество собак и коров, которых так же предварительно разукрасили красками. Две прекрасные бабочки-девчушки проскакали мимо, улыбаясь встречным людям и поздравляя каждого с праздником. Из-за угла двухэтажного шека показалась группа мушкетёров, наряженных в штаны-кюлоты и плащи, украшенные красивой каймой и крестом в центе. На голову они приспособили шлемы, вырезанные из кожуры арбуза. В стороне, на лежаках, собралась компания из женщины-феи, юбка, которой сотворена из всевозможного мусора, пакетиков из под сока, баночек от пива, пластиковых пакетов, на голове у неё огромная прозрачная шляпа, украшенная перьями; мужчины-пирата, одетого в штаны-галифе и майку с дырками;  и парня, наряженного в костюм младенца, памперс и белый чепчик. Они громко смеялись и разговаривали на разных языках мира. Вокруг было невероятно количество людей. Синие русалки и оранжевые черти, женщины-деревья, дети-цветы или пчёлки, гусеницы, драконы, вампиры и вурдалаки, ведьмы и зелёные болотные существа, всё это сопровождалось зажигательной музыкой барабанов, саксофона и труб, текло рекой вдоль пляжа, мелькая улыбками. Главный герой представлял собой белого ангела с крыльями и диадемой на кудрявой голове, это был тот самый певец из нашей сказочной ночи. Он встречал парад около белых ворот, символизирующих перерождение, разыгрывая сцену. Барабаны наращивали темп и гремели ещё громче, сказочные герои танцевали на песке, поднимая пыль. Все друг друга поздравляли, целовались и обнимались. В завершение, ввалились в ворота с ревущими выкриками. Оказавшись по ту сторону ворот, люди становились ещё более счастливыми. Они практически растворялись в собственных эмоциях, захлёбываясь и возрождаясь заново. Если честно, сложилось впечатление, что гоа – это вечный наркотический праздник. Здесь постоянно происходят какие-то тематические мероприятия, организованные, как правило, старожилами-фриками. Здесь никогда не бывает уныния и депрессии. Здесь люди по-настоящему счастливы.

Закатилось арамбольское солнышко, поднялся прохладный ветерок. Работники шека, в котором мы, кстати, провели целый день, начали разносить свечи по столам, создавая новую атмосферу, тёплую и душевную. Океан зашептал приливные песни и стал подбираться к лежакам. Их тут же собрали и спрятали до завтра. Включили лёгкий транс и приняли заказ на ужин. Такое действо проходило во всех арамбольских шеках, настало время подкрепиться, а это своеобразный ритуал после сансета, который ни в коем случае нельзя пропустить, ведь впереди у многих ночь путешествий и полётов. Транс набирает силу, композиции меняются на более глубокие. Шек забит народом, но приходят всё новые и новые весёлые муравьи и сороконожки, забивая пространство. Кто-то уходит в трип прямо тут, так как мелодия забирает его, и он начинает кружиться под свои фантазии, кто-то отправляется дальше искать свою музыку или кухню. Такое кочевание по шекам происходит до главного местного действа – легендарной гоанской пати. Зарядившись энергией в прибрежных кафешках, герои сказок собираются на танцполе мощного, трансового клуба. Здесь их ждёт очередное многосуточное погружение в свою историю или чужую сказку. Здесь запрещено фотографировать и снимать видео, дабы не запечатлеть случайно какое-нибудь известное обдолбанное лицо. Глаза, наполненные уверенностью и чёртовым блеском сверкают, сквозь головы подпрыгивающих в танце фриков. Разрисованные граффити пальмы притягивают взгляд, мыльные пузыри подбрасывают над толпой, и она ликует, лазерные лучи прожигают пространство, разделяя его на треугольные сегменты, внутри которых танцуют черти. Они приподнимают руки вверх, вознося восхваление своему божеству – диджею, главному посланнику ада. Он излучает ужасающий и прекрасный звук, концентрирующий вокруг себя массы живых существ, пытающихся изобразить танец, но на самом деле просто механически дёргающихся. Он шаман, совершающий свой торжественный ритуал, путём искусственного изменения мира, погружает сознание фриков в тотемный дух «Шива-Натараджи».  Всё это, коллективно отравленное, сообщество напоминало мне секту. Они продолжали и продолжали дёргаться и улетать, мелькать и отражаться в лучах лазерного света.

Захожу в чертовски красный туалет, около раковины лежит девушка, подхожу, интересуюсь состоянием, понимаю, что она в состоянии, больше не трогаю. Девушка лежала на грязнючем полу обоссанного туалета в тоненьком маленьком платьице и шлёпках, и никак не хотела уходить. Ну да ладно, я ушла. Пробираясь через танцпол, сквозь счастливые летающие лица, возникло желание уподобиться трэшу и, наконец, потанцевать. Разрезающий железо и скребущий по стеклу звук залетел в голову и повёл.
Недолго это продолжалось, не в том, видимо, движении я была в тот момент, руки и ноги перестали попадать в такт и мне это надоело. Напившись алкогольных коктейлей в баре, мы уехали в свою деревню.

Утро после пати.

На следующее утро я увидела одно из чудес природы, я шла за океаном, а он отступал назад, оставляя разводы на мокром песке.  Это был отлив, но как эффектно это происходило! Солнце рассеивало свои тёплые лучи, отражая их от глади горизонта, заставляющие воду закипать. Кудрявая борода океана покатилась к берегу, заканчиваясь большими полукругами  волн, медленно затекающими на пляж. Песок становился мокрым и блестящим, отражая ярко-голубое небо. Всей своей могучей массой океан сгребал в охапку расплывшуюся жидкость, словно масло, и, шелестя волнами, просачивался в песок. Обнажённые от песка, ракушки показали все свои цвета, они валялись повсюду и переливались. Здоровенные чайки громко вели утренние переговоры, перебивая друг друга. Многие порхали над водой в поисках завтрака.

Работники ближайшего шека установили для меня лежак ближе к воде, я легла и стала мечтать. Это умиротворяющее чувство подступает в такие моменты, когда есть время понежиться в ласковых волнах океана, прогуляться по пустынному и бескрайнему пляжу вдоль берега, в сторону реки, где никого нет, кроме чаек, понаблюдать за резвящимися собаками, пособирать ракушки, попинать пушистые волны и просто очутиться в одиночестве на краю всего мира, в месте, где виден безграничный ровный горизонт, где всегда светит солнце, где летают орланы и зимородки, куда приплывают откладывать яйца маленькие морские черепашки.

Сквозь кипение гоанских событий, редкими вечерами у нас оставалось небольшое мгновение для душевной дружеской беседы за чашкой зелёного чая. Мы собирались шумной компанией, в доме наших друзей, на балконе, зажигали свечи, агарбатти, фонарики, включали трансовые композиции и собирались в круг. С течением времени появлялись какие-то новые люди, ещё более весёлые, заражающие своим возвышенным настроением остальных. Кто приносил ром, кто пиво, кто чарос, кто приходил просто. Каждому приходящему, радовались и встречали так, будто он родной. В итоге, тусовка разрасталась, потом сужалась, потом снова разрасталась и, как правило, заканчивалась к середине ночи.

В Гоа каждую минуту что-то происходило, менялись пляжи, кафешки, соковые центры здоровья, острые блюда,  лица людей и друзей, их становилось больше, проходили мероприятия, концерты, творческие вечера, огненные шоу, конференции, фотовыставки, ночные и дневные рынки, собирающие концентрацию колорита. Я заметила, что мы постоянно куда-то ехали, что бы что-нибудь посмотреть, или лежали, что бы,  как следует, отдохнуть. Я не понимала, откуда берётся столько времени, и почему мы успеваем всё, никуда не торопясь? Откуда появляется то, о чём я только что подумала? Каким таким неведомым чудом, исполняются желания?

Очередным приключением для нас стала поездка на южную часть штага Гоа, в которую мы отправились в составе двух семейных пар и ребёнка. До этого момента я была уверена, что больше меня уже ничего не удивит, так как столько всего уже было увидено и услышано. Отправление в восемь утра на автомобиле, загруженном нашими баулами и нами. Учитывая все наши необходимые остановки, добрались до места почти к закату солнца. Разместились в отельных номерах и отправились на пляж.

Гальджибага

Планируя на ветру, в резком контрасте заката, пролетел орлан, высматривая добычу. Ярко-оранжевый круглый диск солнца плавно опускался в ровный горизонт океана, рассеивая нежные розово-пурпурные оттенки света. Его светящееся отражение блестело на глади воды золотистой дорожкой, сужающейся в сторону берега. Одна за другой поднимались в стойку волны, замирали на миг, и шумно скатывались в пену, подбирающуюся к берегу. Фрагменты золотых брызг то и дело отскакивали в разные стороны, создавая эффект кипения. Полукруглые водяные наплывы оставляли на песке незатейливые узоры, по которым носились длинноногие маленькие сойки, собирая крошечных червячков.  Небо завораживало своей необычной нежной окраской. Мы стояли, словно околдованные, без движения, без слов и эмоций, в кромешном ступоре, устремив взгляд к заходящему солнцу. На этом краю света мы были одни. Никого вокруг, кроме птиц. И мы слышим только шум ветра и волн, чириканье каких-то пернатых и тишину. Да, тишину, сводящую с ума мозговую программу. Этот пляж, казался диким и первозданным. Этот пляж был раем, настоящим раем, где не было цивилизации, не было людей, не было, даже коров. Усевшись в круг, мы расслабленно болтали о каких-то неземных мелочах, не заостряя особого внимания на теме. Ева, малышка, в кружевном белом сарафане, была похожа на ангелочка, бегала за сойками по мокрому песку, за что получала от мамы втык. Солнце завалилось за горизонт, стало прохладно, и мы отправились домой одеваться. Доехав на машине до конца пляжа, мы забурились к Сантошу в единственное кафе в этом районе, предварительно разбудив его. Наелись мелкой, жареной на масле рыбки и, запив это ромом, завели шумные разговоры. Ева уснула, Сантош приготовил ей кроватку и сел рядом. Долго мы не сидели, почти сразу после перекура мы отправились спать.

Посередине огромного поля, вдоль проезжей дороги, расположился небольшой уютный отельчик, напоминающий какой-то гангстерский фильм. В нём было всего номеров десять и один постоялец – немец, с которым мы познакомились, возвращаясь с ужина. Выпив ещё, а потом ещё, слабые, то есть женщины или женщины с детьми отправились спать, а сильные, то есть мужчины, почти до утра протирали косточки немецкой и российской власти, а так же обсуждали цены.

Утром, у Сантоша в кафе, нас ждали крабы. Ещё живыми их приносят на показ и выбор для дальнейшего приготовления. Через сорок минут подают и припарирут на месте, то есть долбят молотком, разбивая твёрдый панцирь краба, и ещё более твёрдые клешни, содержащие самый лакомый и полезный кусочек.
Целый день мы посветили купанию в тёплом и несолёном устье реки, резвились, словно дети и брызгались водой. Загорали и наслаждались тотальным отсутствием людей. Разговоры вели о крокодилах и красоте индийских детей. После полудня нам предстояло вернуться в Морджим, обратно на север. Удивил пляж, действительно удивил, поразил своей дикостью и девственной красотой, завоевал моё сердце навсегда.
Побалдев ещё какое-то время в тени пляжных пихт, мы начали собираться в дорогу.

Файер-шоу.

В последние деньки, почти на прощанье, друзья организовали для нас приватное выступление файерщиков. Собрав небольшую компанию близких людей, мы отошли недалеко, на поляну. Уселись по кругу, включили камеру, действо началось. Под живой звук барабана в центр поляны вышла хрупкая девушка, ей подожгли пойи, и она вошла в танец. Огоньки пламя рисуют узоры, переходящие в арабскую вязь, затем выводят каждый знак  деванагари, показывают события, собираются в послания, и мы, мирские людишки, пакетные туристы, белые обезьяны должны понять, что именно нам адресовано. Она изображала огненные крылья демона, схватившего острыми когтями свою жертву, и резко вспорхнувшего вверх. Не удержав добычу, он стремится её настигнуть, закручиваясь в спираль, повторно хватает её за горло, и вот навстречу твоему взгляду, из темноты, выныривает яркий огненный шар и ослепляет на миг, и исчезает вновь. Потом стремительный взлёт, последний вздох и на прощанье, кружиться страстно, неистово и, наконец, гаснет.

Шокированные увиденным, мы даже не сразу начали аплодировать. Но не успели мы прийти в себя, как на арену вышел красивый, статный и мускулистый парень с длинными, вьющимися волосами. Ему передали шапку, которую он сразу одел, спрятав кудри, и подожгли пойи. Его снейки (огненные верёвки) налились пламенем, и стали похожи на мечи. Барабан застучал, постепенно, наращивая темп, перед глазами всё слилось в один яркий круг и, вдруг появился ангел херувим, взмахивающий своими белыми крыльями и отчаянно защищающий вход в Эдемский сад. Он издавал нарастающий, шипящий, настораживающий звук, поднимающий на дыбы мурашки по всей хребетной части позвоночника. Он кидал свои стрелы в разные стороны, разрезая на части темноту, иногда раня или умерщвляя недоброжелателя.  Танцуя всепожирающий танец, он истреблял всё живое вокруг до тех пор, пока последние пары керосина не догорели до самого конца, оставив за собой ядовито-чёрный кудрявый дымок. Херувим улетел вместе с ним.

Куда я делась?

А теперь мне тяжело представить себе ситуацию, если бы всего этого не было.  Если бы «Зелёный» так сладко не рассказывал нам про пальмы, тёплый песочек и беззаботных людей, если бы мои фантазии не рисовали чудесные пейзажи моря и пляжа, я не узнала бы что такое рай. Если не было бы этого сказочного полёта в Гоа, не было бы этих невероятных эмоций, не было бы этих чудесных воспоминаний. А что бы было?  Всепожирающая депрессия сожрала-бы меня, это точно, со всеми костями без остатка. И я, наверняка, стала бы неврастеничкой с трясущимися руками и злыми глазами. И тогда, я, точно, ненавидела-бы весь мир, всю планету и свою жизнь.

Индия открыла мне другой мир, или, скорее, другое восприятие мира, сказочное и беззаботное. Она открыла мне другие языки, другие знакомства, другие отношения, другую мораль, наконец, другой смысл жизни. Я стала добрей. Я стала переделывать свою собственную жизнь в расслабляющую сказку. После возвращения из этого путешествия, меня на самом деле мучила страшная депрессия. Я боялась подойти к окну и увидеть наши серые здания и облезлые деревья, я почти не выходила на улицу, что бы не смотреть на понурые лица людей, с опущенным в пол взглядом, я не хотела видеть серые и чёрные мешковатые куртки, тянущиеся вереницей с завода после работы,  меня раздирала душевная боль от вида обычной дворовой, пушистой, но замёрзшей от мороза, собаки.  Я так страдала без Гоа. Я так хотела обратно, в тепло, к океану.

Депрессию, со-временем, я вылечила только одним лекарством, я вернулась в Гоа. И что? И тут, меня посетило странное ощущение, как будто  этого времени, прожитого мной в России, не было. Это существование мне приснилось. Ничего не поменялось с тех пор в Гоа, всё те же цветущие кусты, рядом с входом в «Даболим», всё тот же остров, который мы проезжаем мимо, направляясь на север штата, всё те же дороги.  Мы опять в Морджиме, но уже не в гостинице. Нам больше не нужна эта опция, мы хотим необузданной дикости. Второй визит в Гоа залечил мои душевные раны, облегчил щемящую боль. Но дикость, которую я так хотела, не приносила больше тех, первых эмоций, я постепенно поняла, что нет той сказки, она была придумана, навязана, если хотите, внушена. Я, с разочарованием, осознавала, что я в очередном отпуске, в полюбившейся деревне, и с радостью, что живу в реальном мире.

Сказка представляла собой, как мне в тот момент показалось, скопление морально уничтоженных на своей родине людей, не нашедших сил для решения какой-либо проблемы, слабых духом и перечеркнувших свою прежнюю жизнь, окислившихся в малюсеньком уголке нашего мира. Или романтиков, провозгласивших себя внерассовым кланом. Либо, дрейфующих в кайфе и регулирующих свои дела, лёжа в гамаке на своём балконе, бизнесменов, желающих не только заработать, но и реально помочь новоиспечённым туристам. Я тогда позавидовала им белой завистью.

Несмотря на то, что второе путешествие было, скорее, разочарованием, я всё же полюбила Индию. Наивные люди-индусы покорили меня. Нигде больше, я не чувствовала себя настолько счастливой, и нужной как в Индии. Но, здесь я пишу не о Гоа, здесь я открываю для себя внутренний колорит всей страны. Откипев пятую поездку, и прошвырнувшись по многим закоулкам Индии, я понимаю, что больше туда не хочу. Нет, хочу, и скорее всего, полечу. Полечу, поеду в горы, к монахам, потом к очередным красивым храмам, к водопадам и обязательно к животным, к океану, возможно в джунгли. Полечу.

Я возвращаюсь и возвращаюсь вновь и вновь, пытаюсь найти, потерянную себя, но это не происходит. Меня нет уже шесть лет. Моё время остановилось ещё тогда, в-первый раз. Индия приняла меня, хлестанула по лицу листом пальмы, замариновала в солёном рассоле океана, поджарила на сковороде песка, раскалённом на солнце и проглотила без остатка.

Конец.

Жулька, шикарное повествование...и грустное одновременно...я вот тоже боюсь во вторую поездку "не найти себя там ТУ"...с теми эмоциями и впечатлениями...с Тем Арамболем...но поеду ещё однозначно! спасибо!

Спасибо, Жулька,очень хороший рассказ, искренний и душещипательный. Читала с удовольствием.
Насчет "Куда я делась" , может как раз поэтому,я за то ,чтобы каждый раз открывать для себя новые страны,или хотя бы новые места в одной стране,не возвращаться к прежнему,ведь никогда-никогда мы не испытаем тех эмоций,что в 1 раз,на то он и ПЕРВЫЙ раз) это как взять одно любое слово и повторять его сотни раз,получится ведь полная бессмыслица...
 А мир, он слишком большой ,и столько много еще  всего впереди,неизведанного,нового и волнующего.
Но это мое имхо) каждому свое

Жулька, "хлестанула по лицу листом пальмы, замариновала в солёном рассоле океана, поджарила на сковороде песка, раскалённом на солнце и проглотила без остатка."  Какие же ты нашла точные и верные слова! Вчера также поразили строчки из " Ещё один круг на карусели" Тициано Терцани " Всякий, кто любит Индию, вряд ли толком знает - за что. Грязная, нищая, заразная, иногда вороватая и лживая, часто дурнопахнущая, коррумпированная, безжалостная и равнодушная. Но увидишь её хоть раз- и готово: теперь ты всегда будешь тосковать о ней. Разлука с этой землёй причиняет боль. Любовь, она ведь всегда такая: бессознательная, необъяснимая, бескорыстная". Там всю эту главу можно цитировать, настолько сходны ощущения.
  Спасибо  тебе за то, что нашла время , желание и слова, чтоб поделиться с нами. большой +1 !