Полезное
Гоа - общая информация

Подготовка к поездке в Гоа


Путь в Гоа и обратно

Транспорт в Гоа и Индии

Жилье в Гоа

Жизнь в Гоа

Разное

О сайте / контакты

Не хотел в Гоа (рассказ о путшествии по Индии от al_kasy)

Просмотров темы: 36452

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
: 14 Апрель 2009, 12:34:26
Встретил на индостане отличнейший рассказ о путешествии по Индии.
Поскольку я такие рассказы коллекционирую, копирую его сюда:)

Итак, автор текста и фотографий: al_kasy, источник: http://www.indostan.ru/forum/2_8440_0.html



Не хотел в Гоа

И не хочу, - "не читал но осуждаю".

Получилось, как получилось - Дели-Варанаси-Пури-Корапут и Малкангири-Гопалпур-Бхубанешвар - самолетом в Дели. Сейчас я понимаю, что все нужно было делать иначе, «ах чтоб я был таким усным, как моя Сара потом!» В следующий раз буду умнее.

Две бутылки Моргана под сборы и еще одна в автобусе.

Ненавистный Борисполь, - нет в природе, наверно более гадкого международного аэропорта. Тягостный бодун в самолете и дорогое пиво в Хельсенки.

В самолете добрый индус на соседнем сидении на изумительно непонятном английском рекомендовал не жрать зелененькое из баночки. Мол, "Бери ход". Сожрал, - оказалось остренькое. В аэропорту Дели майны с оранжевыми клювами, крикливые таксисты, сшитые степлером пачки купюр из обменки и запах Прошлого. Я не знаю, что в Прошлом так пахнет, но какая-то особая хрень там есть, он распознается безошибочно, он такой же в хрен-знает-какой-дыре в Дагестане или Киргизии. Нихрена это не пряности, не говно, не пот, - это какая-то совсем другая хрень. Пыль раритеная, что ли?

Раннее утро, часов 5 по местному. Очередной сеанс "индиан-инглиш" с таксистами, мне понадобилось дней пять, чтобы адаптироваться к их произношению. Лучше, конечно, чем у арабов, но точно так же при попытке попользовать пэсив или сабджянтыв, видишь круглые глаза. 240 рупий и мы на вокзале Нью-Дели. Еще пятнадцать минут - и мы счастливые обладатели цветного как сари билета в Варанаси. До поезда три часа.

Пахарганж. Щеки болят от непрерывних изнуряющих улыбок в ответ на "Хелё". No-thank-you навязло в зубах и в дословном переводе обозначает - "пошел ты на х ... !" Лонли плэнет за 920 рупий, первый пятак на сдачу. Салат из авокадо в подвальчике возле «Эвереста». Жрем немытые фрукты, - яблоки и физалисы. Нифига не страшно. Потом оказалось, что все правильно, так и не удалось заслужить понос, нарушая все мыслимые правила. Очень хочется выпить, но эти суки наперебой предлагают траву или «покрепче».

Бодун продолжается.

За 20 минут до отправления поезда нихрена никто, включая важных пузатых и усатых дядь с жетонами, не знает с какой платформы и когда отправляется поезд. Фак! Поезд подали через три часа после того, как по расписанию он должен был отваливать. К этому времени начали подтягиваться расслабленые местные пасажиры. Еще через час поехали.

3-АС. Для первой поездки не рискнул брать слипер, - шибко пугали меня индийскими поездами. Три верхних полки. На одной из нижних сволочь из бледнолицей верхней касты. Говорит, мол, убери свои рюкзаки из под моей полки. Пытаюсь объяснить, что там место общее, и ему для его вещей просторов и с моим рюкзаком достаточно. Нет, - говорит, - убери, я не хочу рядом с твоими вещами. И рожа у гада противная, полки большие а мы с женой довольно мелкие, с рюкзаком поместимся. Хрен с тобой, - думаю, - уберу. Говорю ему, - пойми, поезд 14 часов едет и еще на три опоздает. Я сейчас уберу, но ты до Варанаси хрен сядешь, я свою полку не опущу. Говорит, - убирай! Убрал. И он потом скрюченный, скрипел зубами, гордо страдал за правое дело защиты интересов бледнолицей касты. Единственный раз я видел в поезде пристегнутый цепью чемодан - у этого мудака. Никогда ничего не пристегивал, двестибаксовые вибрамы бросал в проходе. Ничего не сперли.

Варанаси.

Туман, нихрена не видно. Сыро и нечеловечески грязно. Набежала толпа рикш, в борьбе за белых обезьян в нашем лице. Возле стены вокзала горит кострик. Рядом с ним на корточках сидит голая тетка, - греет руки. Тетка, кстати вполне ничего. Индийские тетки вообще очень даже.

Говорю рикшам — чуваки, расслабьтесь! На велосипеде не поеду. Остальные могут трепетно ждать для того, чтобы повезти меня к Мона Лизе за 40 рупий, а пока мы покурим и я по делам схожу на вокзал. Толпа рассосалась. После непродолжительных переговоров поехали. По дороге перец говорит — к Мона Лизе тук-тук не проедет, но я могу тебя отвезти в гостиницу рядом. Ура! Начинается развод. Вези, говорю, - понимаю, что развод, но хочется мыться до такой степени, что ничего не страшно, - пошли третьи сутки в дороге. Говорю — горячая вода и чистая постель за 200 рупий. ОК — говорит чувак.

Приехали. Умерно шумно, умерно грязно, горячая вода и чистая постель, Ганг в окне, 250 рупий за дабл. Хрена, говрю — 200! Но на три ночи. Таки двести. Расчувствовался, дал таксеру еще двадцатку, хотел полтинник но пожадничал. Потом таки раскрылось западло. Рядом крематорий. Совсем рядом. С песнями и плясками каждые пол часа мимо носят покойников. Днем и ночью. Пахнет шашлычком, сандалом и таджапатрой.

Чистые трусы, чистые носки, чистые штаны, рубашка, волосы, - все чистое. Райское наслаждение. Улочки шириной полтора метра, под ногами липкая жижа из коровьего гомна и хрен знает чего. Другая планета, другой век. Масала-чай на углу на лавочке, самоса с зеленым огненным соусом, раздача сгарет мужичкам за чаем. Откуда, - спрашивают, отвечаю, - с дргой планеты и из другого времени. Мужички, осмотрели меня и жену весьма внимательно. Говорят, - сигареты у вас там хорошие, приходи еще.

Нет кошек. То есть есть, но за несколько дней в Варанаси видел всего пару раз. Текущие ртутью по расщелинам между домами хищные мускулы мангустов. Обезьяны с глазами гопников, попугаи в тяжеленных ржавых кованых клетках, несчастные коровы и любопытные козы с длинными висящими ушами в вязаных свитерках. Собаки все паталогически беззлобные.

Сыро, туман, выпить нечего. Нет, не то, чтобы я алкаш, хотя не без того, конечно, просто по опыту предыдущих стрельб в непривычном южном климате привык к необходимости «профилактики» заразы. Всегда помогало. Индусы не пьют. Где можно купить алкоголь никто не знает. Прошу пацанов в гостинице. Макдоуэлс 0,7 - 800 рупий и ни шагу назад. Повелся, как оказалось накрутили почти в три раза, но напиток пригодный для питья.

Еда вкусная, ощущения от жизни неземные, индусы кайфовые, если не считать приставучую сволочь, которую местные презирают, все небо в черных квадратиках змеев, дети на крышах, вокруг туман, под ногами липкая гадость. Кайф.

Попсово, как подобает белому дятлу покатался на лодочке — ничего интересного, говорят карму улучшил. Все началось с того, что маленькая и ужасно милая девочка втерла моей чувствительной жене корзиночку с цветочками и свечкой. Оказлось надо поплыть на лодке и запустить в Ганг. Поплыли и запустили. Стандартный набор забав для белых папуасов весьма тосклив, а достопримечательности не произвели на меня никакого впечатления. Я вообще ненавижу достопримечательности. Они как лампочки засиженные мухами. Каждый праздный взгляд, брошенный на них соглядатаями оставляет грязное пятно. Чудовищная магия праздного инетерса уродует и выхолащивает их, и тогда, как загаженная говнистыми лапками мух лампочка испускает гнусный грязный свет, достопримечательности, залапанные липкими взглядами, оказываются окружены ореолом чудовищной мерзости привезенной к ним со всего света.

И вообще, романтика путешествий, как и всякая романтика – сплошной обман. Она создана совсем не праздно-шатающимися индивидуумами, а теми, кто перемещался в пространстве и пребывал в чужих дивных краях не от безделья и пресыщености, а по необходимости, или движимый некой высокой целью – миссионерами, торговцами, исследователями и военными. Наверно, этот раз был у меня первым, когда я путешествовал ради путешествия абсолютно без дела, и, помимо банальной тоски я испытывал угрызения свести от того, что я вторгаюсь в чужую жизнь и чужой мир ради собственного удовольствия и для ублажения эстетских или честолюбивых страстишек.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 18:44:13 от Roman »


Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #1 : 14 Апрель 2009, 12:35:15
Настоящий Варанаси совсем другой, и на настоящих лодочках катаются совсем другие. Нет, конечно же, лодочки те же, только когда на такую же лодочку набивается пол деревни, они плавают по тому же Гангу, мимо тех же гат, но совсем по-другому и вовсе не для того, чтобы позырить на то, как прекрасна бывшая дачка махараджи Джайпура в рассветных лучах. Они – настоящие путешественники, преодолевшие сотни калометров, гроздьями вися на локал-басах, упакованные как шпроты в набитые корзинами и людьми общие вагоны, ночуя на перронах, - они знали, зачем они едут к Гангу. А я – нет.

Разгильдяйство и наивная самоуверенность затащили меня в недра темных улочек Варанаси, где цветочный базар, где на сотни метров тянутся, заполняя окрестности невыносимым ароматом горы цветочных головок – роз, жасмина, имеретинского шафрана, где на белую чужеродную особь показывают пальцами и смеются в след.

Я пошел от вокзала в гостиницу пешком, по жпс-у. Оборзев окончательно от доброжелательности индусов и ощущения безопасности я забрел в глубь мусульманских кварталов, где с каждым метром улочки становились чище и уже, а взгляды пронзительнее и злее. Я заблудился. Жпс сдох, он не видел со дна этих узких каньонов спутники, а я, после нескольких сотен поворотов и тупиков нихрена я не понимал в каком направлении иду, стараясь лишь держать одно направление, до тех пор, пока возле очередной мечети меня не поймал за руку маленький сухой старик с длинной редкой седой бородой. Держал сильно, смотрел зло, тихо сказал «Салам». Я ответил - «Ва инассалам алей ка ва алей ла!» – у меня не было сомнений, что классический арабский уместнее чем плохой фарси, или с хороший английский. «Как мне пройти к Маникарнике?» (единственное название в Варанаси, которое помещалось в моей памяти и поддавалось речевому аппарату) – спросил я его по-арабски, ну должен же дед возле мечети понимать арабский. Дед точно должен. Дед понял и ответил, тоже по-арабски, - «большая улица там». Потом отпустил мою руку и для ясности добавил – «мэйн роад». Я поблагодарил его и пошел, он мне еще что-то в след кричал на фарси, но я ничего не понял. Через несколько десятков метров улочка пришла в грязный тупик. На балкончике заложив рки за спину стоял еще один такой же дедок, хитро улыбаясь кивнул в строну переулка. Ничего не оставалось, я помахал рукой, «шукран джазилен», и пошел туда, куда показал дед. Еще через сотню метров двое молодых кашмирцев ни с того ни с сего остановились и сказали по-английски – вам туда, и через десять, максимум пятнадцать минут я был на широкой улице, где братья муслимы сдержано улыбались мне из своих лавок, жпс поймал вожделенные спутники и сказал – прямо, чувак, по этой улице прямо! Прямо, мимо столярных мастерских, мимо теток, которые клеят бумажные конвертики из старых газет, мимо контор по ремонту мотоциклов, мимо огромных мясорубок на тележках с фруктами. Нифига, тут не мимо, свежевыжатый ананасовый сок – это хорошо, а гранаты и яблоки в Варанаси не вкусные.

Удивительная хрень. После этого приключения во мне что-то как-то изменилось. Во всяком случае возле меня перестали звенеть рикши и преследовать меня с криками «ркшасер-сарнатхсер», чай начал вдруг стоить не 10 рупий а 3, меня больше никто не пытался затащить в магазин шелка или покататься на лодочке, я перестал повторять, заказывая кари «донт би эфрэйд, хот энд спайсед эс ит щуд би», мне без вопросов и лишних слов приносили вполне термоядерную смесь, в которой я уже испытвал органическую потребность недоумевая, почему она не разъедает нержавеющую ложку, а вместо осточертевшего «no thank you» я слегка прищуривал левый глаз и кивал в сторону головой.

Мы заканчивали ужин, вяло пережовывая впечатления прошедшего дня в Мона Лизе. Мне там никогда не нравилось, - там всегда много народу, шумно, безлико и невкусно. Но там нам назначили перманентную встречу. Мы там должны были встретить барышню, живущую в Варанаси и передать ей от подружки привет и шоколадку. Принесли имбирный лимон, и тут, возле нашего столика застыла, буквально онаменевшая, глядя мне в тарелку корейская девушка неземной красоты. Надо что-то делать. Не найдя ничего лучшего я вяло улыбнулся и сказал «Гуднайт». «Житанс» – ответила девушка, не отрывая взгляда от моих сигарет. «Житанс» - ответил я и девушка печально двинулась к выходу. «Житанс» - подумал я, «Житанс, как черт возьми хреново, без привычных сигарет! Житанс!», - я догнал ее на улице и вручил пачку в которой оставалось не больше десятка сигарет - «Пардон, у меня с собой больше нет, но в гостинице еще два блока» «Житанс» - мечтательно повторила кореянка прижимая к маленькой груди пачку. «Меня ждут друзья, простите» - сказал я и двинулся назад. Минут через пятнадцать она снова появилась в Мона Лизе. Она подошла к нашему столику и сказав «Житанс» протянула моей жене упаковку ароматических палочек. «Непал», - сказала она ткнув пальцем в палочки. Я начал произносить патетическую речь, мол все фигня и не стоит благодарности, но она пожав плечами молча удалилась. Она нихрена не понимала по английски, похоже, единственное общее слово в нашем лексиконе было «Житанс».

"Седобородый человек на берегу Ганга, сложив чашу из рук, приносил все свое достояние восходящему солнцу. Женщина, быстро отсчитывая ритм делала утреннюю пранаяму. Вечером, может быть, она же послала по течению реки вереницу светочей, молясь за благо своих детей. И долго бродили по поверхности намоленые светляки женской души. Глядя на эти приношения духа, можно было даже забыть толстых брахманов Золотого храма. Вспоминалось другое ..." (Н.Рерих, «Алтай-Гималаи», 1923 год.)

Я не хотел уезжать из Варанаси. Мне катастрофически не хватало в этом городе еще пару дней, пару месяцев, пару лет, но я с радостью влезал в слипер, как всегда опоздавшего поезда.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 16:53:58 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #2 : 14 Апрель 2009, 12:36:06
Судя по моему поверхностному опыту расписание на индийских железных дорогах существует лишь для приличия, как обязательный но бессмысленный атрибут. На вокзал Варанаси мы приехали минут через пятнадцать после обозначенного в расписании отправления поезда. Мент с довоенной ружбайкой подсказал, что, наверно, поезд будет на четвертом пути. Как восхитително это «наверно», - ах эти нечеткие лингвистические переменные в теории игр, четвертый курс, ностальгия ...

По перрону ходит флегматичный бык и уныло бодает индусов. Абсолютно беезлобно бодает, подходит и нежно подталкивает рогом, мол че стоишь, не видишь, что ли, я тут гуляю. Несколько раз прошел мимо меня и не боднул, - я уже начал думать о его национально-рассовой пристрастности, но в самый момент обсуждения его парадоксальной бычьей психологии он подошел и ласково обднул меня, мол нефиг, основываясь на поверхностном феноменологическом опыте делать системные аксиологические выводы.

Час, второй, - поезда как положено нет. Пошел на разведку.

- Не подскажете ли мне, сэр, с какого пути отправляется (номер условный) 4237?

- К сожалению нет, сэр, поднимитесь по лестнице в зал ожидания и спросите в окошке, сэр.

В окошке:

- Не подскажете ли мне, сэр, с какого пути отправляется 4237?

- К сожалению нет, сэр, пройдите на пятый путь, - там находится диспетчер, сэр.

И так полтора десятка итераций, пока, наконец я не стою перед дверью Дежурного Начальника вокзала. Это наверно ужасно большой начальник. В Индии даже очень маленькие начальники большие, а этот действительно большой. Тук-тук-тук, приоткрываю дверь, подхалимски заглядываю. Огромная нереально прокуренная комната, натуральный туман. За огромным столом, длиной метра три, заваленном стопками каких-то бумаг высотой в пол метра сидит маленький лысый индус в растегнутом форменном кителе, растегнутой рубашке, трет лысину платком и курит, затягиваясь нервно и часто.

- Позволите ли мне войти, сэр?

- Заходи, - садись! - показывает рукой на ряд стульев перед своим огромным столом, - чай будешь?

- Спасибо нет, я только хотел узнать с какого пути и когда отправляется Шатабди 4237.

- Ну и что, - отвечает индус, - смотри! - и показывет рукой куда-то в клубах дыма.

Оборачиваюсь, смотрю туда куда он показал.

На стене схема вокзала. Я раньше никогда не видел схемы вокзалов. Абсолютно феерическое зрелище, похожее на то, что видишь пролетая ночью над городом, когда самолет разворачивается на посадку, материнская плата компьютера с тыльной стороны, схема московского метро, наверно сотая часть этой. Вся стена сияет и переливается разноцветными лампочками, вспыхивают и гаснут пути, стрелки, семафоры, поезда. И все эти огни блестят в полумраке сквозь едкий сигаретный туман.

- Видишь?

- Вижу, - отвечаю, - только я в этом не понимаю абсолютно ничего.

- Так чего же ты от меня хочешь?

- Я только хотел узнать, с какого пути и когда отправляется Шатабди 4237 ...

- Он всегда, всегда, всегда отправляется с четвертого пути, - устало говорит Начальник, его подадут через 40 минут.

- Большое спасибо, спокойной ночи.

- Зря ты не хочешь чаю, - иди.

Когда я вернулся на перрон, на стене уже вывесели списки пассажиров. Фак! Мы в разных вагонах, - двое в восьмом и третий в четвертом. В четвертом ехал я, как самый англоговорящий, от Варанаси до Татанагара. В вагоне было две школьных футбольных команды и семья сикхов, - человек 15. Когда поезд подали туда сперва роем ворвались пацаны футболисты с невероятным гвалтом, потом, молодые сикхи выстроились в две шеренги, образовав коридор и отгородив от толпы вход в вагон. По этому коридору они внесли несколько здоровенных тюков и вслед за тюками в вагон невозмутимо и плавно вошел Отец, - старый сикх в темно-красном тюрбане и с огромным блестящим камнем в кольце на правой руке. После прохода Отца живой коридор всосался в вагон а вход остались преграждать два молодых здоровых сикха с черными гульками над лбом и сверкающими улыбками. Встрявать в экспрессивную дискуссию между оставшимися на перроне индусами и белозубой парочкой не было никакого смысла. Когда полтора десятка индусов обсуждают животрепещущую проблему, затрагивающую общие интересы, не то, чтобы невозможно вставить слово, невозможно даже различить голоса собеседников в этом нереальном гвалте.

Минут через пять сикхи отступили и толпа ворвалась в вагон с тюками, чемоданами, детьми, заклиниваясь и дико крича в каждом узком месте. Когда все это броуновское движение приняло достаточно неугрожающие формы, я проник во внутрь. Мое 42-е боковое верхнее место располагалось в центре логова футбольных команд. Дети, как и подобает детям галдели, скакали, кидались сумками и башмаками пока их тренер не начал программную речь о предстоящем матче и о том, как в предыдущей игре их предстоящий противник со счетом 14-3 разделал команду из Бангалора.

Тюки, которые сикхи втащили в вагон оказались перинами. Их постелили Отцу, накрыв покрывалом с кисточками. Отец чинно возлег и сложил на торчащем круглом животике руки, продолжая сверкать невообразимого размера камнем в кольце.

Появился ТТЕ. Взрослые сопровождающие футболистов и молодые сикхи о чем-то минут пятнадцать с ним экспрессивно спорили. В итоге ко мне подсел один из старших футболистов.

- Ты откуда.

- Из Украины.

- Любишь футбол?

- Нет.

- У вас там футболист Шевченко.

- У наc еще есть поэт Шевченко.

- Наш тренер тоже поэт. Хочешь он почитает тебе свои стихи?

- Нет, не хочу, я едва ли что-то пойму, ведь он пишет стихи не по-английски?

- А поменяешься со мной местом, мне надо тут с командой, а у меня дбилет в том конце вагона.

- Легко!

Футболист удалился на консилиум с сикхами и ТТЕ.

Подошел ТТЕ, уточнил действительно ли я хочу поменяться местами, я подтвердил. ТТЕ зачеркнул у меня в билете место, написал новое и долго строчил что-то в блокнотике.

К тому моменту, когда я пробрался в свое купе футболисты уже затихли и разлеглись по местам, сикхи поужинали из огромных термосов, а остальные пассажиры мирно спали. Та самая белозубая парочка, которая держала оборону вагона - в моем купе.

- Это точно твое место?

- Мое, спроси у ТТЕ.

- Вон, на нижней полке, это мой брат, он такой чувственный ласковый и сексуальный! Хочешь лечь рядом с ним?

Фак! Фак! Фак! Фак! Фак! Фак! Куда я попал! Фак! Страшно до всрачки.

- Нет, спасибо, это не в традициях моей культуры.

- Ладно, на третьей полке над тобой мой другой брат. Он сильно храпит, я буду в другом купе, пообещай мне, что если он захрапит ты будешь дергать его за ухо. Обещаешь, или я буду здесь всю ночь стоять, чтобы он не храпел.

Шутник хренов! Я чуть не обосрался, из-зи твоих шуток, начал продумывать пути к бегству. Отомщу гаду!

- Обязательно, говорю, а можно прямо сейчас попробовать?

- Попробуй, только не сильно, он ведь сейчас не храпит.

Поднимаюсь, дергаю спящего сикха за ухо. Не сильно, не храпит же ... Тот подскакивает с ревом, белозубый показывает на меня, я объясняю, что по совету белозубого я тренировался.

- А что он тебе еще рассказал?

- Рассказал, что его младший брат очень чуственный и сексуальный ...

Тут уже проснулся младший, оказавшийся вполне себе соракапятилетним и седобородым. На самом деле самым младшим оказался белозубый провокатор. Все вместе долго ржали. Потом утром они меня угощали роти с завернутой в нее какой-то овощной хренью. В Татанагаре вышли вместе с футболистами.

После Татанагара поезд ехал пустым и я перебрался в вагон к своим. По нашим расчетам часам к семи вечера мы должны приехать. Уже семь, но мы еще даже не проехали Бхубанешвар. Вышел на станции, где даже перрона не было покурить. Темно, пустынно.

Подходит индус.

- Тут нельзя курить.

- Почему это?

- В Ориссе нельзя курить, штраф 2000 рупий и до двух лет тюрьмы.

- Ты полис?

- Нет, я сейчас позвоню в полицию, - достает мобилу, - и тебя посадят.

- И что же мне делать?

- Заплатишь штраф мне, - я звонить не буду.

- А если не заплачу?

- Как хочешь, я уже звою! - набирает какой-то номер с умным видом.

- Звони!

- Я вижу, ты хороший человек, заплати хотя бы 500 рупий.

- Звони-звони!

- 100

- Звони, пока поезд не тронулся!

- 50

- Гудбай!

- Как хочешь, но имей ввиду, я не шутил про штраф и тюрьму, ты еще попадешься!

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #3 : 14 Апрель 2009, 12:37:24
Торг в Азии происходит вне времени. Сейчас или никогда. Для продавца не существует будущего даже в краткосрочной перспективе. Черз пол часа, завтра или на следующей неделе для него равнозначны и обозначают НИКОГДА. Крепость покупателя нужно взять решительным кровавым штурмом, не щадя себя, не жалея ни сил не патронов. Первая атака всегда самая страшная, отбив ее можно праздновать победу над рассеяным и недоумевающим противником. Отбить, а не трусливо покинуть поле битвы. В Азии уважают сильного противника.

Это я знаю давно, эта истина, родилась из собственного опыта, и потому, каждый раз, выходя из вокзала в Индии, я точно знал, что прежде, чем начинать переговоры с рикшами нужно спокойно купить водички, газетку, сходить посмотреть где и как расположены кассы и в завершение расслаблено и неторопливо покурить. Пока ты делаешь это, об сткалы твоего спокойствия и хладнокровия разбиваются могучие волны натиска желающих помочь тебе за деньги. Остаются лишь самые стойкие и упорные, изрядно обескровленные борьбой противники, перешедшие из фазы «сейчас», в фазу «может хоть когда-нибудь».

После Бхубанешвара поезд стоял среди рисовых полей часа полтора. Ночь, пустыня, никто не носит чай и пирожки. Время столо вязким как сырая темнота за решетками окон. Тронулись, поехали, наконец-то. Вокзал Пури, бесконечный поезд у бесконечного перрона, гуталиновая южная тьма привокзальной площади. Ритульное купить газетку, водички, покурить ... Черт побери, здесь же курить нельзя, 2000 штрафа или тюрьма! Рикши атакуют, вяло отбиваюсь, смотрю по сторонам. О! Вот оно. Стоит высокий седой индус под единственным фонарем и курит, нагло и демонстративно. Достаю сигарету, подхожу:

- Доброй ночи, позвольте Вас потревожить, я слышал, что в Ориссе запрещено курить ...

Мужик движением дембеля прячет горящую сигарету в ладони, округляет глаза, оглядывается по сторонам и испуганно отвечает:

- Что Вы от меня хотите ...

- Постите, Вы не совсем правильно меня поняли, - показываю свою сигарету, - я просто хотел закурить здесь, но слышал что в Ориссе это запрещено, а Вы курите ...

- Курите! В Пури можно! - ответил он с нескрываемым облегчением.

Глядя на карту Пури в Лонлиплэнет еще месяц назад я знал что хочу в Пинк-Хаус. На краю галлактики, рядом с морем, рядом с цыганской деревней. Самое то, главное, что до леса рукой подать и мотать из города не далеко. Приехали. Закрыто. Фак, стучать без толку. Полночь. Говорю, вези меня извозчик ... в общем, сам знаешь куда, в недорогую гостиницу в этом районе.

Первая — не то, вторая, третья, четвертая ... Тьма, пустые темные улицы, задолбаный водила, - нет в мире совершенства, в следующую — селюсь. Следующая — гипсокартонный рай с европейским туалетом, чистенький дворик, напрочь обкуреный или обожравшийся бетеля портье. Селюсь! Час ночи, 50 рупий бонус водиле — счастье, я в койке. Дымят комариные спиральки, крутится вентилятор, стрекочет сверчок — красота, ни что не предвещало беды. Ровно в два ночи где-то совсем рядом началась чудовищная дискотека. Сотрясающе громкая музыка сопровождалась барабанами, воплями и пением. Мне по фигу, - мы с женой спокойно спали под этот аккомпонимент. Не привыкать, под нашими окнами в Варанаси с песнями и барабанами каждую ночь носили покойников в крематорий.

Утром портье объяснил — это пуджа, пуджа в рыбацкой деревне, она продлится еще три дня.

Мы пошли искать другую гостиницу. Гипсокартонный рай с европейским туалетом и чистеньким двориком меня не вдохновлял. Буквально напротив нашей гостиницы, видимо, услышав русскую речь, нас, из-за решетки ворот окликнула барышня.

Захотитте, стесь храшоо... Меня саффутт Каття, я ис Таллиннааа.

Мы зашли. Там было фантастически хорошо. «Олд Сагар-Саикат», колониальный особняк с пятиметровыми потолками, черными деревянными потолочными балками, облезлой штукатуркой, бронзовами кранами и душем, которые не менялись со времен британцев, четырьмя, по ночам тявкающими, гекконами на потолке нашего номера, окнами в рыбацкую деревню, индийским двориком, шаманом бабаджи Кану и потрясающими соседями.

Вечером, на балконе гостиницы мы жгли бенгальские огни на берегу Бенгальского залива в ночь на старый Новый год и пили Шампанское с будущими соседями-итальянцами и Каттей из Таллинннааа. Мы остались в этом волшебном месте на три недели. Хотя, честно говоря, три недели это был уже перебор.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 17:05:08 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #4 : 14 Апрель 2009, 12:41:14
«На самых задворках в маленькой клумбочке убогих цветов покоится безобразненькое изображение Ганеши — Слона счастья. Семья индийского кули, живущая в шалаше уделяет ему последние зерна риса. Не много счастья принесло им это изображение. Индию надо знать не из дворца махараджи» Н. Рерих. Цейлон-Гималаи, 1923 год.

Первое утро. Пошли гулять к океану по улице через деревню. «Хеле-атизёнэйм-эреюфром!» Это не вопрос, - на него отвечать не надо, - они все равно не поймут ответ, это приветствие. Нужно улыбаться и жать руки. Сотни черных рук сильных, больших, маленьких, грязных, старых, ленивых, костлявых, дрожащих, пухлых, детских, пахнущих рыбой, песком, кари, сандалом, говном ... Полтора километра рукопожатий. Корзины, горшки, рыба, женщины, бесконечные веселые дети, кошки. Здесь есть кошки, потому что нет мангустов и обезьян, но зато много рыбы. Они сытые, их любят, у них есть котята. За нами роем клубится стая детей, увеличивающаяся с каждым шагом. Бегут, прыгают, кувыркаются галдят.

Перед порогами домов на земле мелом начерчены сложные орнаменты. Кельские узлы, цветы, рыбы, волны, индийские «огурцы» с точечками, персидский гурих и арабский ислим, птицы, ветки, облака, - они никогда не повторяются. Эти орнаменты рисовала увереная умелая рука.

Мне говорили, что деревню населяет циганское племя из Анхра Прадеш, пришедшее сюда в начале шестидесятых. Тогда здесь еще не было леса и на северо-восток от Пури тянулась пустыня. Они построили дома, лодки и стали здесь жить. Теперь у них своя школа, своя заправка, своя власть. Один кашмирец в антикварной лавке на СТ-роад говорил мне, что правительство им построило дома, им предлагали квартиры из двух комнат на семью, но они отказались и продолжают жить в своих шалашах. Они не индуисты, они едят кур и свиней, они поклоняются своим богам и верят в свою магию. Вдоль всей деревни по берегу трочат сотни мачт с флагами Шивы. Я спрашивал у бабаджи Кану, почему если они не индусы они поднимают флаги Шивы? Баба ответил, что у них свои боги, но они уважают Шиву, потому что в Индии все уважают Шиву.

Глядя на эти орнаменты я наивно полагал, что это магические обереги, их чертят суеверные рыбаки для того, чтобы оградить свой дом от злых духов. Я ошибался, я просто забыл, я когда-то читал об этом. Мне потом расскзал Кану — это узоры счастья. Чем краше узор — тем счастливее семья. Девочек с детства учат чертить эти узоры матери, искусство этих узоров передается сквозь десятки поколений и впитывает в себя всю красоту, когда-то виденую предками. Так вот, черт возьми, откуда на песке перед цыганскими шалашами в глуши на берегу Бенгальского залива гурих и кельтские узлы!

Тупик. Улочка кончилась, дорога упирается в магазинчик. Налево - шалаши, направо — шалаши и горы рыбы. Стая детей точно знает куда мы идем и пока мы замешкались обгоняет нас и несется вниз между корзинами с рыбой и сетями к лодкам, океану. Вот оно! Тирдцатиметровая полоса песка а за ней гудят полутораметровые волны. Я был на семи морях, но никогда не видел океана. Я иду ему навстречу, меня завораживает этот факт, я снимаю очки и распускаю волосы, чтобы лучше чувствовать ветер его дыхания. Океан встречает меня панк-шоу «срущие индусы». Они сидят и срут в океан вдоль берега, сколько хватает взгляда на север и на юг. Они цинично срут в мой океан, натурально срут прямо мне в душу.

Я когда-то рассказывал своим студентам о том, вто в современном понимании искусства кроется чудовищный обман. Вот представьте, две тысячи лет назад скромный грек с утра до вечера крутил круг и делал горшки. Он украшал их, чтобы его горшки радовали глаз и лучше продавались. Он был простым гончаром и никогда не считал себя художником или творцом. Он умер, его горшки разбились, его имя забыто навсегда. Две тысячи лет спустя страшно умные бородато-очкастые дяди и тети, собрались вокруг осколков этого горшка, в котором простая горожанка когда-то хранила крупу и выкинула, когда он разбился. Теперь они морщат высокообразованые лобики и рассуждают о чистоте линий и совершенстве орнамента. А в это время в шикарной светлой мастерской, где из пафосных колонок льется прекрасная музыка Мастер, художник-керамист натужно рожает свой Горшок. И его гениальный Горшок — говно. В нем нельзя сварить кашу, хранить вино, в него даже цветы поставить нельзя, настолько он гениален. Этот Горшок — монумент бессмысленности, которая востребована современным обществом. В искусстве прекрасное порождается традицией, а новое — талантом и провидением.

Индия прекрасна. В Индии живы традиции. Я не понимаю, как они сохранились в индийской цивилизации, которая строит сверхзвуковые самолеты, атомные бомбы, космические корабли, в цивилизации, которая пишет програмы для компьютеров всего мира. Сикхи в индийской армии надевают каску на тюрбан — это выглядит комично, в Варанаси до сих пор вместо ублюдочных пластиковых стаканчиков используют керамические плошки из едва обожженной глины, рыбаки срут в море и это прекрасно! Тертуллиан говорил - «Это абсурдно и лишь потому достойно веры!». Планктон с необычайной легкостью переработает все рыбацкое говно, волны его заботливо уберут в океан, зато в деревне нет смердящих сортиров, нет мух, распространяющих заразу, заразное говно не попадет в питьевую воду. Слава традиции, я как-нибудь потерплю и переживу панк-шоу «срущие индусы». Утром на берегу возле деревни количество говна поражает воображение, но часам к 11 его уже нет, берег чистый и ничто не даже не намекает на то, что здесь было на рассвете.

За деревней до самой реки возле Тусоли Сандс, около восьми километров тянется пляж — чистая стометровая полоса песка между океаном и лесом. Если отойти хотя бы на километр вдоль берега от университетского забора, так, чтобы дервня была не видна, можно чувствовать себя вполне уединенно. За весь день мимо может пройдет парочка рыбаков, может три, если это не пятница, суббота или воскресенье. В конце недели деревенские женщины носят из лесу по берегу хворост.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа
Пеламида, если не ошибаюсь кольчатая. Одна из самых ядовитых змей. Говорят от нее сильно глючит и прет.
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 17:15:13 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #5 : 14 Апрель 2009, 12:45:01
Лирическое отступление.

В названии темы Гоа потому, что когда я планировал поездку я твердо знал, что не хочу в Гоа. Я ехал первый раз и кроме как о Гоа ничего ни о чем не знал. Я тогда сделал топик "не хочу в Гоа", в котром мучительно спрашивал, как бы мне так бы, чтобы совсем другое.

Тема срущих индусов визуально раскрыта не будет.

Не смотря на то, что я на редкость циничная сука, есть вещи, которые я себе не позволяю. Поскольку я атеист и материалист я принципиально не захожу ни в какие храмы. Не потому что заратустра не позволяет. Я считаю, что в там люди заняты своим довольно интимным делом и присутствие там меня, светского наблюдателя и зеваки неуместно. Я не фотографировал нищету, потому что не делал социальный репортаж, нищета унизительна и снимать человека в унизительных для него обстоятельствах не должно. Аналогично со срущими индусами. Эти сцены не представляли для меня никакой эстетической ценности, они не были наполнены эмоциональной выразительностью, - я их не фотографировал. Равно, впрочем, как приближаясь на Маникарнике в Варанаси я прятал в кофр камеру. Там, когда мы пробирались в толпе между огромными штабелями дров среди закопченых стен в дыму никто не говорил мне "хеле!", зато каждый третий повторял "плиз, но фото сер, но фото хиар". Я склонен уважать людей, не заслуживших своими поступками иного, уважать их традиции и свободу личности. Некоторое частичное раскрытие темы, однако, присутствует. В последнем блоке картинок в верхнем ряду правая. Там маленький срущий индусик в оранжевой рубашке затесался. А на первой (левой) в верхнем ряду на переднем плане широко представлены кучки говна - темные некрупные объекты, похожие на камни. :)


Липкий ужас ... Не знаю, не хочу я об этом. Зависающих действительно много, вот сейчас о них я и напишу. Едва ли они его видят. Мы видим то, чтопозволяют нам видеть наши устремления, культура, страхи, привязанности и не замечаем остального. Все разглядеть невозможно, да если бы было и возможно мозг едва ли справился бы с переработкой такой лавины информации.
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 17:16:11 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #6 : 14 Апрель 2009, 12:46:25
Рядом с гостиницей в замусореном пространстве между гостиничным двориком и стеной рыбацкой деревни жило семейство тощих собак с мелкими щенками. Собакам вообще в травоядной Индии довольно хреново — хищники не могут быть вегетарианцами. Щенки тоже были тощие. Моя жена по призванию мать всех детенышей. Пару лет назад она принесла в дом новорожденого котенка, - розового дрожащего червячка, брошеного либо кошкой либо ее заботливыми хозяевами. Месяц бессонных ночей и ужасов с пипеткой, эту писклявую тварь нужно было кормить каждые два часа, заставлять писять, вылизывать, согревать ... Теперь у нас в доме три кота.

Щенки, тут же, в первый же день, естественно стали ее протеже, а их тощие родители нашими бескорыстными друзьями. Каждое утро, моей почетной обязанностью было сходить хрен знает куда и принести пакет молока для щенков. Я умывался и обреченно шел сжимая в кулаке 12 молочных рупий к единственному в округе киоску за ритуальным белым пакетиком с голубыми коровками. Мимо деревенских домов перед порогами которых улыбающиеся мне молодые женщины, звеня браслетами, чертили мелом свои замысловатые узоры счастья, мимо стаек мелких девочек, которые очень важно с белыми бантиками на черных головах гордо шли в школу, мимо дхабы, где завтракали рикши, облепленой их велосипедами, как причал лодками, мимо теток, кривыми ножами распускающих бамбуковые стволы на узкие ленты и тут же на земле пыльного переулка сплетающих из этих лент циновки и корзины, мимо толстого портного, который умел строчить на двух швейных машинках одновременно, мимо благотворительной школы санскрита, где сидящие на земле чистенького обставленого цветами дворика детки повторяли за старой дамой в тлстых очках и красном сари, чертящей на маленькой черной доске большие буквы «ка-кха-га-нга ...», мимо разрушеного до основания храма Ганеши, который использовался уже как сортир и свалка, мимо красного магазина, где продавался любимый Макдоуэлс к киоску с холодильником. Еще издалека увидев меня продавец радостно кричал «Гудмонин! Ё милк сер, хау а ё литил догс сер!»

Первый поход за молоком занял у меня минут пятнадцать. Начиная с третьего я уже с трудом вписывался в пол часа, потому что портной спрашивал, доволен ли я простыней и наволочками, которые шил мне Рамон (откуда он знает, зараза, я заказывал простыню черти-где), бамбуковые тетки рассказывали, что молоко в пакетах очень дорого и на нижнем базарчике, там где горшки и озерная рыба его можно купить намного дешевле, школьницы интересовались когда я подарю им ручки, поскольку я подарил ручку такой-то из пятого класса, а она ей не пользуется, рикши обсуждали куда я ездил и по чем, школьная тетя в толстых очках мне вежливо кивала, а тихо сидящие полукругом дети заливались многоголосным «намастэ-е-э-е-э-е». Я вполне интегрировался в местную жизнь и был в курсе всех событий. Я, наверно, даже мог бы сплетничать, если бы был в состоянии запомнить и повторить индийские имена. В довершение всего за завтраком я просил утреннюю газету, которая сообщала мне, что профессор такой-то из такого-то университета обнаружил, что в своей политике Барак Обама руководствуется принципами, изложенными в учении Кришны, что на озере Чилка обнаружен подпольный причал с которого незаконные лодочники устраивают незаконные экскурсии для туристов, что в деревне такой-то за последнее время было заключено слишком мало браков и полицейские власти поручили местным ментам вести разъяснительную работу среди крестьян и это принесло свои результаты, - уже за первую неделю действия программы в деревне создано 5 новых семей. Каждое утро было академически-провинциальным с нежным колониальным оттенком, сохраняющем послевкусие имбирного лимона.

Когда в один из первых дней я вернулся из своего госсипин-трип за молоком, жена сказала что заходил какой-то европейский старик с длинной узкой бородой и спрашивал про тебя. И что, - говорю. Я сказала ему — но-инглиш, он очень огорчился покачал головой но-инглиш-ноуинглиш и ушел.

Вскоре он снова появился, высокий, стройный, жилистый, с длинной китайской бородкой. Он пенсионер из Германии, 89 лет, его зовут Томас, он инструктор айкидо. Каждый год на весь сезон он приезжает в Пури и живет в Сагар-Саикат. Весь городок обклеен его объявлениями об айкидо на английском, одисси и хинди. В этом году, впрочем как и в прошлом у него нет учеников.

- Айкидо — это духовное искусство, даже одна неделя занятий изменит твою жизнь!

- Томас, как тебе не стыдно, я три года занимался годзю, за неделю невозможно понять ничего, это шарлатанство.

- Почему же, я расскажу тебе про айкидо и покажу как это красиво, может быть, ты приедешь домой, начнешь заниматься айкидо и тогда это точно изменит твою жизнь, - все начинается с малого. Я уже пол года в Пури и у меня опять нет учеников, только индусы, с ними я зинимаюсь бесплатно. Я уже больше месяца не платил за гостиницу ...

- Я не буду заниматься айкидо, Томас. У меня есть хороший кофе.

- Но айкидо — но кофи!

- Томас, это Паулинг, танзанийская арабика, только понюхай!

- Подожди минутку!

Через пару минут Томас вернулся сияющий с огромной допотопной алюминиевой машиной эспрессо британского типа.

- Я привез ее сюда десять лет назад. Индусы не умеют готовить кофе. Она еще отлично работает, правда бьется током. Если не возражаешь, я заправлю ее сам.

Минут пять машина свистела, шипела искрила, но в конце концов выдала грамм 20 черного правдоподобного продукта обладающего свойствами танзанийской арабики.

Потом мы научили Кану правильно варить кофе по-турецки в глиняном горшочке для пуджи, по форме напоминающем джезву. Потом кофе кончился, потому что кофе был только у нас и антикварная машина-эспрессо Томаса осталась еще лет на десять пылиться где-то в чулане Сагар-Саикат в ожидании следующего удачного применения.

На крыше гостиницы была небольшая пристройка. В ней жил другой немец и другой Томас. Композитор из Германии, он тоже каждый год на зиму приезжает в Пури и каждый год живет в этой пристройке. Он ее отремонтировал, обставил приличной мебелью, коврами, техникой. С этим Томасом мы пересекались мало. Высокий, седой, всегда с таблой, скромный и интеллигентный как старорежимный преподаватель теории множеств он жил достаточно замкнуто. Иногда по вечерам играл на крыше для томной и страдающей без любви вьетнамки Ким из Мизорама. Томас играл, Ким плохо пела и хорошо танцевала. У нее индийский паспорт и она ждала когда ее муж, известный музыкант приедет в Калькутту с концертом и тогда они с мужем поедут к маме в Мизорам. Сколько времени она провела в Пури понять было невозможно, впрочем как и то, кем был ее муж. В разное время в разных рассказах он оказывался итальянцем, немцем, американцем, индусом. Я сомневаюсь в том, что он существовал как таковой.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 18:53:25 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #7 : 14 Апрель 2009, 12:48:13
На джангл-бич, как местные называют пляж от деревни до Тусоли, можно пробраться несколькими путями. По берегу, между лодками и прибоем, весьма комфортно днем, часов с двенадцати до пяти, если сильный отлив, через деревню, если вы склонны к коммуникативному экстриму, в объезд через лес на мопеде, если вы не боитесь ехать на двухколесной табуретке по песку, и если вы настоящий джигит, таких я тоже видел, любым из описанных путей на велосипеде. Особо кайфово, наверно, ехать на велике по твердому песку вдоль прибоя во время отлива. А еще, можно пройти через деревенский базар, в конце повернуть направо и возле маленькой облезлой церквушки Ханумана повернуть направо. Дальше прямо-прямо-прямо до Университета Санскрита, где сонно жующему бетель охраннику с бамбуковой палкой флегматично произнести заклинание «джангл-бич» и двинуться дальше по широкой асфальтовой дороге. Прогулка по университетскому саду весьма прекрасна. Дальше подняться на песчаный холм и перелезть через двухметровую стену университетского забора. Дальше — казуариновый лес с зарослями кешью пальмами и проплешинами пересохших сезонных озер.

Однообразие истощает. Мы пытались чередовать маршруты, но проявились ограничения. Велик отпал сразу, поскольку никто из моих спутников не владел в достаточной степени тайным искусством кручения педалей. От мопеда пришлось отказаться после того, как через сто метров песчаной тропинки мы навернулись, а потом еще раз через пятьдесят. Забор универа оказался непреодолимой преградой для семидесятилетнего профессора, поэтому осталось два пути по берегу или через деревню. Собственно так мы и ходили. Однажды мы полезли через забор, а профессор мужественно двинул по берегу. За ужином он рассаказал, что подвергся мощной атаке деревенских детей с криками «чоклейт!». Он развел руками и сказал «ноу чоклейт!». Дети до самого Пинкхауза бежали за ним с криками «Оля! Оля!».

А все потому, что мать всех детенышей Оля для каждого прохода через деревню запасалась мешком ирисок по 50 пайсов, которые местные дети называли шоколадками. Было довольно стремно. Мне сами индусы говорили, что никогда нельзя давать никакой еды индийским детям. Если с кем-то из детей что-то случится, то вы окажетесь виноватым в любом случае. Стремно, но переубедить ее было невозможно. На следующий день с мешком конфет мы пошли через деревню. Пока происходила «раздача слонов» я ушел вперед. Оглянувшись я чуть не вскрикнул от неожиданности. Оля стояла в окружении полутора десятков женщин, которые размахивая руками что-то экспрессивно ей наперебой говорили. Оля нихрена не понимает по-английски, впрочем, деревенские женщины от нее ушли не далеко.

Женщины дергали ее за рукава, хватали за запястья, били себя по лбу и показывали пальцами на ноги. В их гвалте разобрать невозможно было ничего.

Леди, это моя жена, она не понимает по английски, объясните мне что произошло.

После этого дамы с не меньшей экспрессией набросились на меня. Вскоре, мне стала понятна суть их претензий. Их возмущало, что замужняя женщина, да еще и белая, ходит по деревне и соблазняет их мужей. Если она приличная женщина, - пусть красит пробор, клеит тилак, носит браслеты на руках, браслеты на ногах и кольца. И вообще, замужней женщине нельзя ходить в пенжаби.

Следующее утро началось с покупки атрибутов приличной женщины. Тетка нашего Кану, приехавшая с ребенком из Агры на курорт привезла с собой десять килограммов красоты, которую называла индиан-сильвер. Никакого сильвера, беолый цинковый сплав. У нее мы купили две пары браслетов и колец на ноги. За всем остальным мы отправились на рынок возле Джаганатх-мандир. Все женщины сороки, - дорвавшись до блестящего остановиться они не могут. Мы купили 24 медных браслета, кучку наборов наклеек на лоб и какую-то блестящую аллюминиевую подвеску на черном шнурке, которая, как нас уверял продавец приносит удачу и полагается замужней женщине. Полный комплект блестящих и звенящих атрибутов приличной женщины был немедленно с гордостью надет.

Сам Джаганатх Мандир на меня никакого впечателения не произвел. Все как положено грязное, бездарно отреставрированное, облеплено церковными нищими и калеками, каждый пятый прохожий предлагает провести на крышу библиотеки чтобы посмотреть на внутренний двор храма.

Вечером Кану приготовил крабовый суп. Пили ром. Набрались все. Ночью Томас пытался на барабане акопанировать дамам, поющим унылые и тягучие русские романсы.

Большинство встреченых мною индусов никогда не видели острого ножа из хорошей стали. В Ориссе нет камней, на которых можно точить нож. Если хотите сделать кому-нибудь в Ориссе шикарный подарок — привезите приличный нож и оселок. Искусство индусов резать луковицу на аккуратные маленькие кубики тупой металлической пластинкой для меня необъяснимо.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 01 Октябрь 2012, 12:50:52 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #8 : 14 Апрель 2009, 12:49:16
Недалеко от Конарака есть пляж, куда, по всей видимости, принято завозить белых дикарей по дороге из Пури. Автобусная станция, множество ларьков с пляжным ширпотребом и ракушками, прикованый цепью к бетонному парапету позвонок кита, огромный язык чистого ярко-оранжевого песка, вываленый между заросшими казуаринами холмами к океану, обламывающему высокие неожидано-прозрачные волны.

В центре стоянки автобусов внушительного размера изумительно безобразный памятник. Лысый немолодой бронзовый мужчина в массивных очках и жилетке поверх традиционного индийского костюма, напряженно показывает пальцем правой руки, длине которой позавидовали бы павианы и гиббоны, куда-то в сторону Калькутты. Для Ганди крупноват и не вмеру атлетичен, анатомия негуманоидная, складки одежы опровергают существование гравитации. Наши сельские бетонные Ленины, по сравнению с этим, - просто шедевны пластического искусства. Рядом, меньше чем в сотне метров, под крышей из рисовой соломы засыпаные пылью черные сельские мужики режут из мягкого орисского песчанника Ганешей, барышень, коров и прочую живность всех мыслимых форм и размеров — идеальная пластика, безукоризненные пропорции, точность в каждой линии. Традиции пока побеждают а глобализация рожает уродцев.

Пыльный Конарак. Снова убогий базар сувениров, крикливые рикши, толпа празднично одетых индусов и, наконец, пирамида майя, покрытая кружевами индийской радости. Чистые лужайки, стриженые кусты цветущего жасмина, комичные великаны из высших каст, прячущие под зонтиками от солнца, божественный дар, свою гордость и достояние — светлую кожу. Типичная достопримечательность. Сморю по сторонам, щелкаю затвором.

- Тебе интересно, что здесь случится?

- Да. А что случится?

- Боги отвернулись от этого места, раньше чем люди. Теперь мы вернулись, но они уже не вернутся.Они отвернулись от нас и скоро солнце отвернется от земли.(Gods turned away from this place before the people done. We returned now, but them will never do . Them turned away from us. The sun will soon turn away from the ground. Я немножко охренел от этой фразы, поэтому привожу ее по-английски, чтобы не было вопросов по интерпретации)

- И когда же?

- Не знаю, может быть через 1000 лет, но мы уже ничего не исправим. Уже давно потеряны знания. Никто не знает, что с этим делать.

- 1000 лет, - это не так уж скоро ...

- Это неважно, главное, что это неизбежно.

Небритый мужичок с красно-белыми кришнаитскими полосками на лбу, в выгоревшем платке и оранжевой рубашке с бронзовым ведерком и четками повернулся и двинулся дальше, против часовой стрелки вокруг храма, оставив меня ожидать конца света под кружевной резьбой колесницы Сурьи.

Странное, однако, впечатление оставил Конарак, - эдакий циклопический гимн красоте, ясности и радости. Радости и счастью, погребенными под тяжеловесностью и монументальностью каменных наростов излишнего опыта. Терпеть не могу окультуреные руины, где не смотря на все усилия адаптировать их к парадигме восприятия усредненного бюргера, на тебя все равно наваливается, проламывая этот защитный колпак мертвый колосс истории. К счастью, почти всегда, когда это случается, возникает добрый герой, который возвращает тебя к реальности, а монстра прогоняет восвояси. «Хелёсер! Плиз мейк ми фото виз май камера!» Ура, спасибо друг-индус, конечно же сфотографирую. Никакого космоса, - стриженые лужайки, цветущий жасмин, жара, яркие сари, пепси-кола. Я шел к машине через гадкий базарчик и меня одолевали мысли не имеющие ни вербальой ни зрительной формы, они были похожи на чувства, н таковыми не являлись.

Говорят, что двенадцать сотен мастеров двенадцать лет строили джагамохану. Хитрые кашмирцы утверждают, что ее построили шакифы, пришедшие из Ирана. В книжечке для белых туземцев про Конарак написано, что именно здесь, сын Кришны, Шамба, проклятый и наказаный за любопытство излечился от проказы. Не знаю, как это место борется с проказой, но мозги вывихивает даже таким конченым материалистам, как я.

В Пури есть дивная торговка фруктами, ее зовут Конара, она говорит, что ее так назвали в честь храма в Конараке. Как-то, когда я покупал у нее жене маленькие бананчики, на меня набросился пляжный торговец жемчугом. Я говорю ему:

- Смотри, бананы настоящие, - я их покупаю. Жемчуг фальшивый, - он мне не нужен.

- Бананы — настоящие, жемчуг — фальшивый! - злобно передразнил меня индус, - это индийские бананы и индийский жемчуг!

Когда в юности, переживая пубертатное увлечение «Востоком» я читал Рериха, меня почти оскорбляли его постоянные замечания об увядании индийской культуры: «Существуют данные, что еще во времена Будды культура индийской цивилизации впала в упадок, который продолжается до сих пор. Все больше этика, философия и логика вытесняются мистикой и магией, почитанием догматов, столетия назад утративших свой истиный смысл». Это был бесчестный удар в спину невинным юношеским поискам тайных знаний востока. Тогда подобные высказывания Щербатского, Ольденбурга, Иванова и прочих никоим образом не волновали меня, но от старшего Рериха такой подлянки я никак не ожидал. Сейчас мне кажется, что Индия все дальше от великих руин своей древней цивилизации. Наверно правы мрачные ортодоксы Джаганатх Мандира в Пури, держащие последнюю оборону в безнадежной битве с глобализацией. Бананы — настоящие, жемчуг-фальшивый. Это слишком жестко, слишком по-аристотелевски. Награджуна добавил пятую альтернативу чатушкотике, - «в некотором смысле». Рано или поздно все нивелируется. Будут «в некотором смысле» настоящие бананы и «в некотором смысле» фальшивый жемчуг. Очень по-индийски. Может быть, именно об этом говорил небритый кришнаит в Конараке?

Орисский Лэнин, кстати, как в последствии оказалось, он совсем не показывает пальцем, а демонстрирует палец. Это удивительный местный символ
Орисский Лэнин, кстати, как в последствии оказалось, он совсем не показывает пальцем, а демонстрирует палец. Это удивительный местный символ.

Сельская скульптурная мастерская.
Сельская скульптурная мастерская.

Таких в центральной Ориссе полно, почти в каждой деревне.<br />
Таких в центральной Ориссе полно, почти в каждой деревне.

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа Не хотел в Гоа

Не хотел в Гоа

Это Пипли. В Пипли ездить не надо. В жизни все не так, как на фотографии
Это Пипли. В Пипли ездить не надо. В жизни все не так, как на фотографии
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 19:06:35 от Roman »

Оффлайн Roman

  • (~'~)
  • Сообщений: 22963
  • Респектов: 2369
  • Москва
Ответ #9 : 14 Апрель 2009, 12:49:41
Мы зависли в Пури. В голове все перемешалось — циганская магия, феерические индусские суеверия, могилы на берегу, трупы огромных рыб, черепах и людей, утренняя райта и сладости ананда-базара, книги университетской букинистической лавки и млиые наивно состареные фэйки антикваров-кашмирцев на СТ-род. Образовался типично индийский бестолковый беспорядок. Надо было уезжать.

Двадцать лет назад, в окружении спящих баранов, посреди горячей соленой степи, под черным небом августа, сияющим невыносимым количеством звезд, вороша палочкой остывающую золу под закопченным медным чайником, бородатый пастух Рузза Турсун-заде рассказывал мне о мобедах. Если выпрямить сложеные пальцы направить на кохаб аш-шималь, то ладонь обернется к востоку, а через поднятый большой палец пройдет ось небесного конуса. Мобеды носили золотые конические шапки с дырами звезд. Совмещая ось золотого конуса с осью небесного они глядели на небо через дыры своего колпака и предсказывали судьбы. Муслим аль Малик захватил Дарбанд, разрушил алтарь Саруханы и изгнал мобедов из Апшерона. Рассеявшись в Иране они в коце концов бежали в Индию. Тысячу лет спустя сикхи построили на саруханских огнях пятиугольный храм.

Теперь я стоял на берегу между лодками и прибоем, развернув ладонь к востоку и обозначив большим пальцем небесную ось. Я ждал знака. Это должна была быть звезда. Я бессмысленно всматривался в конус неба, затянутый дымкой. Очень плохо.

Я опустил ладонь и прямо под ногами увидел в мокром песке сияющую голубую звезду. Наклонившись я зачерпнул ее в горсть. Она вопреки здравому смыслу продолжала ярко светиться синим у меня на ладони. Это был маленький прозрачный светящийся рачок. Конус неба перевренулся.

Ранним утром в темноте и сплошном тмане мы закидывали рюкзаки в багажник мокрого от росы белого «амбасадора». Я сюда еще обязательно вернусь.

Не хотел в Гоа
« Отредактировано: 14 Апрель 2009, 17:55:16 от Roman »

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Метки темы: Индия, путешествия, рассказ, впечатления, фото, Варанаси, транспорт, поезда, Пури, традиции, Конарак, Джайпур, Онкудели
Cсылка для форумов:

Ссылка html:
Метки: [смотреть все] | популярные:
авиабилеты (53) Анджуна (10) Арамболь (12) безопасность (21) бюджет (9) Вагатор (9) виза (32) водительские права (9) вопросы новичков (21) впечатления (60) выбор места (44) где купить (16) гестхаусы (96) гоатранс (20) Дели (22) деньги (19) дети (11) достопримечательности (40) еда (28) ехать или не ехать (11) животные (9) жилье (117) здоровье (19) индийцы (17) Индия (46) инструкция (18) история (11) климат (19) культура (11) маркеты (20) медицина (11) Морджим (8) мото (26) музыка (20) Мумбаи (22) отчет (62) Палолем (14) пати (34) пляжи (51) погода (22) поезда (22) полиция (15) природа (13) путешествия (43) работа (13) развод (13) рассказ (84) русские (9) такси (15) торговля (14) транспорт (55) форты (11) фото (79) хиппи (13) цены (30) чартеры (22) что взять (17) что посмотреть (55) язык (8)

Путеводитель Гоа